Описание книги:
"Триптих: Одиночество в Сети" - под этаким наименованием Януш Леон Вишневский пропустил расширенную видоизменение близкого удивительного интернационального бестселлера.
Ведь немедленно потом выхода главного печатания любви он заработал двадцать удовлетворительно тысячи электронных корреспонденций, в тот или другой читатели не легко распределялись впечатлениями, однако повествовали истории из близкой существования, причем любая из них, по обещаниям Вишневского, не уступала фабуле "Одиночества" и может быть бы послужить веществом ради некоторой книги. Наилучшие из данных историй, отнятые и откомментированные Вишневским, и собирают другую количество "Триптиха". Третья же количество - данное "Постэпилог", другой эпилог, разливающий безукоризненно новоиспеченный мир будто на концовку "Одиночества в Сети", настолько и на генеральные события любви.
"Из итого, как бессрочно, самый короткий срок у симпатии" - подобен лейтмотив данной книги. Герои "Одиночества в Сети" видятся в интернет-чатах, меняются любовными выдумками, повествуют истории из близкой существования, тот или другой попадают похлеще каждого выдумки. Встретят они в Париже, миновав не спустя одно проверка, однако генеральным проверкой ради симпатии очутится сама встреча… Осенью 2006 г. по данному любви имелся пропущен кинофильм, в главный же луна польского проката назначивший рекорд кассовых созывов, перегнав от мала до велика голливудские новости.
Прочла "Одиночество в Сети" Януша Вишневского. Будто бы будто одна из главных художественных книг о виртуальных касательствах, нужно имелось ознакомиться. В едином мне вернее прийтись по душе. Во каждом происшествии виртуальный любовь обрисован очень правдоподобно. Очень небанальные вставные сюжетные установки - флэш-бэки жизнеописания генеральных героев, - любая из них весит на неплохую новеллу возвышенного литературного ватерпаса.
Генеральный недостаток - изобилие эротики. Разнообразные фрейдистские подтексты и половые детали прямым счетом ничего не прибавляют ни к сюжету, ни к разъяснению психологического состояния героев, и глядят такими рекламными наклейками "плэйбоя", данью моде.
Вообще в западнославянской литературе нового поры грызть как-то корпоративное - мужская сентиментальность, эротизм, герои, тот или другой желают иметься гражданами круга, однако настолько и остаются на целую существование в фоне тяготения дорогой бедной государства, меланхолическое восприятие существования... Ближе, Кундерой потянуло.
И, разумеется, потрясает, как в поляках сведущ католицизм. Припевом - то искренние рассуждения о Господе, то истории о батюшках (одна из них буду неприлична, однако Вишневский, наверное, думает, как этаким ролью изобразил, как "и крестьянки (т.е. ксендзы) обожать умеют"), и даже генеральная героиня, говорящая, как неверующая, в близких мыслях о неверности корреспондирует с вычитанным суждением "зада". Генеральный герой - ученый-генетик, великодушный, разумный и вообще обрисованный настолько, для того чтобы целым читательницам симпатично имелось, в контексте мыслей о ДНК апробирует наличие Бога.